Заночевал однажды Ленин в Смольном на диванчике. Проснулся, выглянул в окно, а там голая Клаудия Шиффер по двору бегает. Тогда Ильич вскипятил кипяточку, заварил чайку, сел перед окном с чашкой и принялся за ней наблюдать. Тут телефон зазвонил.
— Алё, — говорит Ленин.
— Ильич, это Троцкий. Ты мне вчера мандат забыл выписать. Сейчас я к тебе заскочу.
— Не могу, Давыдыч, — говорит Ленин. — Хоть убей, не могу. У меня тут Клавка Шиффер без штанов по двору бегает. Некогда мне твоим мандатом заниматься.
И повесил трубку.
Сидит, смотрит. Тут опять телефон звонит.
— Алё, — говорит Ленин.
— Ильич, это Зиновьев. Пошли на бильярде сразимся.
— Не могу, Гриша. У меня тут Клавка Шиффер без штанов по двору бегает. Потом сразимся.
И опять повесил трубку.
Смотрит он на Шиффер, уж все глаза проглядел, а тут снова звонок.
— Алё, — говорит Ленин.
— Ильич! Это я! Кржижановский! Как насчет декрета о хлебе? Подготовил?
— Извини, Глебушка, никак не могу. У меня тут Клавка Шиффер без штанов по двору бегает. Не могу я энтое зрелище пропустить.
И повесил трубку.
Когда же Клаудии Шиффер по двору бегать надоело, она стрельнула у проходящего мимо матроса папироску, села в свой кадиллак и поехала делать шопинг. Ленин глянул на часы — Батюшки! Уже четверть девятого. Нужно идти домой, а то Наденька заругает.
Но Наденька, едва Ленин позвонил в дверь, обеспокоилась совсем другим: следовало засунуть Дзержинского в шкаф. И вот Дзержинский засел в шкафу, а Ленин вскипятил кипяточку, заварил чайку и говорит:
— Ты, Наденька, не поверишь! Сегодня весь день в Смольном по двору Дзержинский без штанов бегал.
И Наденька действительно не поверила.